МИЛИЦЕЙСКИЙ БЕСПРЕДЕЛ!!!

Самооборона или… расстрел?

То, что случилось 2 марта в Заводском, раскололо на две части уже не только поселок Лесогорск, откуда родом парни, пострадавшие от милицейских пуль и подозреваемые в нападении на участкового. На две части раскололо и район: на одном берегу – безграничная вера в честь и достоинство правоохранительных органов, на другом – твердое убеждение «напасть они не могли». Многое в этих мнениях зависит от личного житейского опыта и взглядов на жизнь. Разговаривая с людьми – а кто в последние дни не обсуждал эту тему? – я слышала и высказывания вроде «я бы эту молодежь вообще всю перестрелял», и крайне жесткое «милицейский беспредел». А истина своя у каждого лагеря.

Сегодня, спустя полмесяца, первые страсти слегка улеглись. Свидетели и подозреваемые успели дать показания, а следствие – предъявить официальное обвинение. Еще в самом начале журналистов строго предупредили: никакого самовольства! «Вдруг прочитают и потом изменят показания! Пока идет следствие, на подробности не рассчитывайте. Документы посмотреть – и не мечтайте. Вот будет приговор – тогда, пожалуйста, пишите сколько хотите».

Однако официальная версия на то и официальная, чтобы отличаться от других, неофициальных. Их-то как раз никто и не отменял. А в этом случае – особенно; но выводов, согласно закону, я не делаю и обвинения не выдвигаю; я просто привожу то, о чем рассказали очевидцы происшествия, друзья и родные парней, коллеги участкового и следователь прокуратуры. На это журналист имеет полное право. Фамилии фигурантов дела я не называю – с тем, чтобы меня не обвинили в противозаконном вмешательстве. Ну и чтобы уже совсем все было понятно – с самими подозреваемыми/пострадавшими парнями я не разговаривала и даже не виделась. Один под стражей, второй на день сдачи материала был в больнице, третий погиб. Что касается милиционера – он мне встретился, когда со 2 марта не прошло и недели. Ручаюсь, что, вопреки разговорам, обе челюсти у него целые – по крайней мере шины или гипс нигде в глаза не бросались. Он пообещал рассказать все как было после того, как закончится следствие. Безусловно, оставляем за ним это право. А пока передаем слово другим.


Любовь Алексеевна, мама погибшего Ивана: Спать ложусь – плачу. Утром встаю – опять плачу… В ребенка моего стреляли несколько раз: в голову уже добивали – так люди говорят. О том, что случилось, мне никто из милиции не сообщил. Обо всем я узнала от соседки (она в больнице работает) только в девятом часу вечера. Она позвонила мне, чувствую – голос тревожный, спрашивает, дома ли Ваня. Отвечаю – нет, а что? Она ко мне зашла, видно, взволнованная очень, при мне куда-то перезвонила, уточнила что-то, а потом говорит: так и так, Ваню убили… Мне сразу плохо стало, вызвали скорую, откололи.… Где была милиция, почему мне не сообщили сразу, они ведь обязаны были это сделать! Должны были приехать, меня или кого-то из близких на опознание привезти… До сих пор из милиции так и не было никого. И на опознание не позвали – утром младший сын поехал сам. Читал документы, там написано, что причина смерти – выстрел в голову. А судмедэксперт показала, куда еще был ранен Ваня, в грудь и в руку. Документов нам никаких не дали, сказали – запрашивайте через следственный комитет…

Друг: Адвокатам документы давать отказываются. Начальник следственного отдела прокуратуры, Сергей Владимирович Стриков, так и сказал им: что вы мне здесь о законах говорите, здесь я решаю, здесь я закон. Второму Ване, которого арестовали, даже со своим адвокатом пообщаться не дали, вызвали дежурного адвоката, хотя у него уже был нанят свой. Такое впечатление, что это все специально делается. А вчера (пятница, 13 марта – прим.автора) стоим возле милиции – адвокаты, друзья, родители – мимо на своем УАЗике едет этот участковый, Б. Рукой нам помахал, улыбается… Он что, специально так издевается? У матерей аж слезы побежали… Человек чувствует свою безнаказанность, он ведь человек в погонах…

Корр.: Я понимаю, что сейчас тяжело и без моих вопросов, но все же вынуждена спросить: правда ли, что у погибшего Ивана была судимость? Слухи ходят такие, что он чуть ли не к преступной группировке принадлежал…

Любовь Алексеевна: Была судимость. Случилось это, когда Ване было всего 15 лет. У нас на пятом этаже пьяницы живут – об этом все соседи знают. Они как напьются – бегают по подъезду то с ножом, то с топором… Били они кого-то однажды. А Ваня мой вышел как раз и решил вступиться, он ведь спортом занимался, боксом и рукопашным боем. Пытался угомонить дебоширов, ему там еще и руки ножом поранили, впятером окружили. У того мужчины, который на Ваню заявление написал, и царапины в тот день не было, это и свидетели на суде подтвердили. А изрезала его, уже потом, его сожительница. На суде она это признала, говорила, что имела право, раз он ее муж. А люди слышали, как она договаривалась с ним написать заявление на Ивана, чтобы деньги содрать. Осудили по статье «тяжкие телесные повреждения» практически ни за что. Ване самому заявить надо было, но он не захотел разбирательства, упрямый был. А судья сказала так: надо было не лезть, а мимо пройти, не вмешиваться. Как не вмешиваться, а если человека на твоих глазах убивать будут, тоже пройти? Вот и дали два года условно. Из-за этого и в армию не взяли. Он мечтал, как срок закончится, поступать учиться по спортивному профилю. Поступил…

Друг: Значит, нас бандитами считают. Какие мы бандиты? Бандиты совсем по-другому поступают. Мы все работаем, у всех или своя семья, или родителям помогаем. Здесь работы хорошей нет, нашли в другом городе. Никто из нас не алкаш, не бич. Ваня, который погиб, вообще с 15 лет работал, вагоны разгружал, из-за этого и в 10 класс не пошел, надо было матери помогать, много ли она нянечкой заработает? Отец у них долго болел, лежал парализованный, братишка младший еще. Он и работал, и за отцом ухаживал до последнего. Потом в Красноярске устроился, а сюда на отметку как условно осужденный в марте и приехал.

Еще один Иван, друг его, тоже работает в Красноярске, на строительстве дорог. Спросите любого, кто знает эту фирму – такую репутацию, как у этого парня, еще заработать надо. Матери деньги постоянно слал, она на операцию копила. Евгений тоже человек самостоятельный, на Игарку вахтой ездит. Здешние друзья тоже люди как люди. Зачем на нас такое говорить? Были бы бандитами, какими нас выставляют, давно бы сидели. А что характеристику такую в милиции на нас написали – так, видно, им надо.



Очевидец: Я тоже не согласен с тем, как ведут дело правоохранительные органы. В официальной версии сказано, что мы на участкового напали. Кто среди бела дня, на улице, устроит участковому засаду, у всех на виду бросится в драку, отнимет у него оружие, будет резать, как сказано в деле, ножом колеса милицейской машины… К машине мы даже не подходили. Да если бы втроем на него навалились, он бы не то что оружие выхватить, шевельнуться бы не сумел. Говорят, что мы были пьяные. Да, мы впятером были в гостях в Парчуме у друга, немного выпили хорошего коньяка за встречу. Но утверждать, что мы невменяемы… Тот КамАЗ, который нам попался на дороге в Заводском, мы уже видели, когда ехали в Парчум. Возвращаемся часа через два – он стоит на том же месте, прочно засел. Водитель пьяный в дым. Один из нас с ним раньше работал, знает его, решили помочь – он всю дорогу перегородил. «Жигули», на которых мы ехали, остались в стороне, правил не нарушали. Попросили у людей лопаты, золы из печки, стали помогать ему откапываться. Один из нас пытался вывести из сугроба КамАЗ, другой находился в «Жигулях». Подъезжает УАЗик, выходит мужчина с пистолетом в руке и спрашивает, почему беспорядок на дороге, и что мы здесь делаем. И все в том же духе. По идее, если ты милиционер, предъяви удостоверение, представься, вежливо изложи свои требования. Ничего этого не было. Мы ему прямо сказали: или помоги, или езжай своей дорогой. Началась перепалка. Первый раз он выстрелил в Ваню Н., но он увернулся, и его ранило скользом в грудь. Второй Иван на стрелявшего: ты что это? Тот делает шаг вперед и стреляет уже в него. Потом второй раз и третий – в лоб. Выстрелил и в третьего – Женьку, в область сердца, потом, когда он упал, выстрелил в него сзади. Все произошло буквально за минуту… Стрелял бы и дальше, но пистолет, видимо, дал осечку, и это спасло первому Ивану жизнь. Предупредительного выстрела не было. И какая бы ситуация ни была, можно было бы ее «развести» с меньшими потерями – ведь их специально этому учат. И он стрелял, не отбиваясь от нас, а прицельно: в голову, в грудь. Стрелял бы по ногам, если мы такими опасными показались… Нам его еще уговаривать пришлось, чтобы увезти раненых в больницу на «Жигулях». Иван остался лежать на дороге. Евгения сразу – в реанимацию, а второго Ивана перевязали и увезли в КПЗ. Должны были отпустить через 10 дней, но еще срок продлили. Ему периодически вызывают скорую, у него высокая температура, давление… А водителя того КамАЗа наутро уже отпустили, его опять видят пьяным в поселке, он опять возит лес. Где справедливость? Или прав тот, кто стреляет? Милиционер всегда прав, по таким законам живем?

Любовь Алексеевна: На 9 дней, как погиб Ваня, я получила из прокуратуры ответ на мое заявление о гибели сына. Я просила привлечь к уголовной ответственности того милиционера. Мне написали, что работают по статье 144-145 Уголовно-процессуального кодекса. Я не знаю, что это значит. Но мне кажется, что специально затягивают следствие. За что убили моего сына? Он не бандит, он же мимо ни одной бабушки-соседки не проходил, не поздоровавшись! Пусть бы его ранили, просто ранили, если он был виноват, но убивать-то зачем?

Очевидец: Почти две недели прошло, а следствие вроде как и не двигается. Следственного эксперимента не было, второго раненого не допросили ни разу, а ведь многое можно было выяснить по горячим следам. Действительно, создается впечатление, что тянут специально.

Любовь Алексеевна: Почему участкового не отстраняют на время следствия от работы? Я думаю, так должно быть… Говорят, он так и ездит на том же УАЗике, с тем же пистолетом, из которого стрелял в моего ребенка… Мне не раз рассказывали, как он ведет себя в деревнях, на своем участке: любимая его фраза – «я здесь – царь и бог». Я не успокоюсь, я уже написала и в область, и в Москву, я соглашусь даже на эксгумацию, хотя мне это будет очень тяжело. Я хочу добиться правды.

Когда хоронили Ивана, машин и народу было столько, сколько, как у нас говорят, «бывает в городе». В последний путь парня, которому только осенью исполнилось 20 лет, приехали друзья из Братска, Красноярска, Иркутска. Его знали как спортсмена, как работника, как друга. Верить в его смерть никто не хотел. Местные почему-то часто вспоминали, как Ваня перед Новым годом «стряхнул» с поселковой елки и поучил уму-разуму одного отморозка: тот, забравшись наверх, срывал и бросал вниз склеенные детьми игрушки. Уголовники-бандиты, думается, так не поступают. Надеюсь, следствие простит мне этот абзац.


Закон РФ «О милиции» от 18.04.1991

Статья 12. Условия и пределы применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, предусмотренных настоящим Законом…

При применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан:

-предупредить о намерении их использовать, предоставив при этом достаточно времени для выполнения требований сотрудника милиции…

-стремиться в зависимости от характера и степени опасности правонарушения и лиц, его совершивших, и силы оказываемого противодействия к тому, чтобы любой ущерб, причиняемый при этом, был минимальным;

-обеспечить лицам, получившим телесные повреждения, предоставление доврачебной помощи и уведомление в возможно короткий срок их родственников.

Татьяна Александровна Камзолова: Несколько лет назад я еще жила в Новобалтурино, работала в школе. Участкового Б. знаю лично. Хотя я и живу сейчас в Лесогорске, в селе у меня осталось много друзей, мы перезваниваемся. И с уверенностью скажу – по отношению к участковому село настроено агрессивно. Люди очень ждали приезда иркутского корреспондента. И мне лично, и другим этот милиционер часто говорил: «Я здесь – царь и бог». И поступал соответственно. Можно ведь и законные требования по-разному предъявить, а он это делал, словно издевался. Его надо видеть на работе. Он всегда подчеркивает, что у него есть оружие, что применяет, не видела, но он его демонстрирует. Запал в душу один случай, который я часто рассказываю: года 3-4 назад вечером ехала в рейсовом автобусе. Из пассажиров были он – участковый Б., я и еще одна женщина. Деревенские ребятишки лет по 9-10 цеплялись сзади, водитель притормозил, чтобы их отогнать, и раскрыл двери перед участковым. А тот демонстративно распахнул бушлат, так, чтобы видно было оружие. И это перед детьми! Неужели это нормально? А уже бунбуйские жители мне рассказывали, как он однажды в присутствии детей возле садика расстреливал собак. Как можно доверять такому человеку оружие? В прошлом году он одному молодому балтуринцу ногу прострелил. Ну пусть тот пьяный был, мешок зерна или что другое украл, так ты догони его, отвези куда надо и разбирайся. А стрелять-то зачем? Та семья даже заявление на него написала, но забрали потом. Все закончилось безнаказанно. Адвокату платить нечем и боятся участкового. Его вообще в деревнях на участке все боятся. Люди так и говорят – запугал. Много могли бы рассказать, но им там жить, поэтому терпят.

Очень меня возмутило то, что говорят – он обезвредил банду. Какая банда? Я уже года полтора работаю администратором в Лесогорском кафе, у нас бывает много молодежи. Уверенно могу сказать – это лучшие парни из тех, кто сюда приходит. Невменяемыми я их не видела никогда, с ножом или чем-то еще – тоже. Если драка – только разнимают, сами никогда зачинщиками не были. Самая опора наша – эти парни. А про Ивана говорили так: если он здесь, то все в порядке. Говорю это прямо, мне бояться нечего, за каждое слово я отвечаю.

Ирина Николаевна, мама раненого Евгения: Женя только накануне вернулся с Игарки, закончилась вахта. Мне о происшествии в Заводском тоже никто из милиции не сообщил. Уже в десятом часу вечера из Красноярска (!) позвонили Женины друзья, сказали, что его подстрелили. И не в 6 часов, как говорит милиция, это было, а часа в 3-4. Муж сразу же вызвал такси и поехал в больницу, там все и узнал.

Сейчас говорят о самообороне. Но куда целился милиционер? Не в ноги, а в грудь, голову… Говорят, что инспектора ребята избили. Мой муж в тот вечер был на станции скорой помощи и видел там участкового, он приехал «снимать побои». Муж рассказывал, как удивилась медсестра: «Какие побои?» А ведь рассказывают всякое, и что душили его, и ребра переломали. Как бы он тогда ходил на работу, ездил на машине, его же все видят!

В тот вечер в милиции нам ничего не сказали. Мы знали только, что арестовали Ваню Н. Утром в реанимацию к сыну нас не пустили. Потом отдали вещи, все в крови. Нам знакомые посоветовали написать заявление и срочно искать адвоката. Женя говорит, что предупредительного выстрела не было, а когда участковый выстрелил в него, то он даже не понял сначала, что случилось. Говорит, лицо у милиционера было такое, что ясно стало, он не остановится. Женя уже видел такое – полгода служил в Чечне и попадал под обстрел. И разрешить раненых увезти участковый не сразу согласился. Рассказывают про порезанные шины УАЗика и порезанный бушлат милиционера. Чем там резать было? И кому – неужели мальчишке, который мертвый на дороге лежал…

Друзья ребят ездили в морг, видели – у первого Ивана три выстрела. Второму тоже стреляли в область сердца. Какая же это самооборона, если целился в грудь? Раненому в камеру скорую вызывают часто, народ поговаривает, что его там бьют, якобы кто-то из персонала видел черные следы на теле. Его адвокат рассказывал, что однажды Ване плохо стало, нужна была скорая, но ему отказали.

Ни сразу после происшествия, ни потом нам от милиции ни слова, ни звонка. Почему? А как ведет себя следователь прокуратуры? Нас, родителей, к нему не приглашали, только письма отправили, что наши заявления приняты, и мы можем узнать о ходе расследования. Я пришла сама, принесла Женины вещи. Следователь Стриков С.В. был очень недоволен, что пришла я, а не муж, еще мне пришлось настаивать, чтобы вещи на экспертизу по описи приняли. И то не все взяли, только куртку. Остальное, говорит, оставьте адвокатам. Он так и заявляет – я вашего сына посажу, не старайтесь его отмазывать. Какой он преступник, еще же ничего не доказано! Ни суда, ни следствия еще не было! Такое впечатление, что он надо мной издевался. Зачем, я ведь к нему как мать за помощью пришла, неужели по-другому нельзя? Адвокатам никаких документов не дают, бумаги регистрировать отказываются, везде заслон. Даже в Лесогорской администрации, когда характеристики на ребят заверить надо было, отказали. Сначала говорили, что печать поставить стоит 500 рублей, потом объяснили, что запретила милиция. А ведь эти характеристики люди готовили, которые хорошо ребят наших знают. Вообще в их вину наши знакомые не верят. Сейчас уже начали работать наши адвокаты. Обращаемся везде, и в Иркутск, и в Москву, по всем инстанциям. Просим приехать и разобраться. Надо добиться правды. Даже если в чем-то ребята и виноваты, все равно нельзя было с ними так. Предположим, избили милиционера. Ну позвони ты, сообщи, их на первом же посту ГАИ бы остановили! Потом бы разобрались и наказали, если нужда была. Тем более день был, их многие видели, да они и не прятались. А теперь конечно, если их выставить виноватыми хотят, наверное, и бумаги нужные сделают, и все прочее.

У самого участкового инспектора Б. репутация в отделе самая положительная. О нем говорят как о хорошем и исполнительном работнике. По официальной версии, 2 марта он возвращался в п.Чунский из п.Каменск. Глава поселения рассказал, что за полчаса до происшествия участковый был у него, а до этого разбирался с какими-то разбитыми окнами. Согласно официальным данным, он, увидев затор на дороге, стал оформлять протокол на нетрезвого водителя, а на него напали и начали избивать. В итоге – двое раненых и один погибший.

Сергей Владимирович Стриков, советник юстиции, руководитель следственного отдела по Чунскому району Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Иркутской области: Нами предъявлено обвинение гражданину Н. по статье 317 УК РФ – посягательство на жизнь сотрудника милиции правоохранительных органов. Нападавших было трое, двое ранены, один погиб. Один из участников пока еще не допрошен, но в ближайшее время явится на допрос со своим адвокатом.


Закон «О милиции»

Статья 15. Применение и использование огнестрельного оружия

Сотрудники милиции имеют право применять огнестрельное оружие для… отражения нападения на сотрудника милиции, когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности, а также для пресечения попытки завладения его оружием;

… для производства предупредительного выстрела, подачи сигналов тревоги или для вызова помощи.

Корр.: Сергей Владимирович, почему столько несоответствий в официальных сообщениях СМИ? Со ссылкой на ГУВД писали и рассказывали, что нападавших было то пять, то трое; в одной газете – что предупредительных выстрелов было несколько, в другой – что один, в третьей – вообще об этом ни слова. И еще подобные «мелочи»…

С.В.Стриков: Несоответствия возникли потому, что никто не знает это уголовное дело лучше, чем наш отдел. А мы никаких релизов и информации в ГУВД не предоставляли. ГУВД проводит проверку по факту правомерности применения табельного оружия. Заключение служебного расследования в последующем будет нам предоставлено.

Корр.: Известно, что матери убитого и раненых парней направили в прокуратуру заявление с просьбой привлечь к ответственности участкового инспектора. Получили ответ, где упомянута ст.144-145 Уголовно-процессуального кодекса. О чем говорит эта статья?

С.В.Стриков: Речь идет о доследственной проверке, по результатам которой принимается решение о возбуждении уголовного дела. По истечении положенных 10 дней мы приняли решение: в возбуждении уголовного дела отказать. Об этом заявители будут уведомлены


Статья 286 УК РФ. Превышение должностных полномочий

1. Совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, -

наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет.

(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)

2. То же деяние, совершенное лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, -

наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

(в ред. Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ)

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены:

а) с применением насилия или с угрозой его применения;

б) с применением оружия или специальных средств;

в) с причинением тяжких последствий, -

наказываются лишением свободы на срок от трех до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

Корр.: Как долго будет проводиться следствие?

С.В.Стриков: Следствие будет идти в установленном законом порядке. Основанием для продления сроков следствия будет проведение многочисленных экспертиз, в том числе и психиатрических.

Корр.: Как вы относитесь к слухам об этом происшествии?

С.В.Стриков: Я расследовал очень много уголовных дел, и слухов каждый раз ходит немерено. Просто каждая сторона хочет выглядеть лучше. Не спорю, парни эти все хорошие, спортсмены, кормят семью и так далее, но закон они все же нарушили. Все основания для обвинения у нас есть. На момент предварительной проверки установлено, что защищался инспектор правомерно. А все случаи применения оружия, которые у него были раньше, тоже признаны правомерными.

Корр.: Но до приговора суда действует презумпция невиновности? Будут ли отрабатываться все версии, все факты?

С.В.Стриков: Конечно. Версии, собственно, всего две: виновата или одна сторона, или другая. Свидетельские показания имеются с обеих сторон. Я, конечно, могу понять матерей, у них пострадали сыновья, один погиб, другому грозит заключение. И к тому, что меня будут поливать грязью, я, в принципе, готов. Знаю, что идет сбор подписей в защиту подозреваемых. Но какой бы у этого преступления не был мотив, кто бы его не совершил – пусть несет ответственность по закону. А преступника в конечном итоге определяет суд.

Согласна, комментировать происшествие или ход расследования как журналист я не имею права. Но вот саму ситуацию… Выводы мне делать запрещено, но не запрещено задавать вопросы. Ведь их и по сей день задают друг другу люди. И, думаю, будет хорошо, если кто-нибудь даст конкретные ответы и прольет свет на эту историю, которую многие считают слишком неоднозначной.

Правда ли, что у этого милиционера якобы есть какие-то родственники в областной прокуратуре?

Правда ли, что он, как говорят, работал в Балтуринской школе биологом, был уволен за ненадлежащее обращение с учениками и имел среди них прозвище Гербицид?

Почему следственный отдел отказал в доследственной проверке по заявлениям матерей, выходит, физически парни не пострадали?

Что все-таки заставило милиционера сделать столько выстрелов на поражение?

Светлана БОРИСЕВИЧ «Чунский край»


© Местная газета
http://free.babr.ru